Всегда находятся люди, готовые передрать твои фильмы, поскольку сами ничего не могут выдумать. “Вау, “Семь” – это о разложении. Это приносит бабки”. Я не хочу сказать, что снял шедевр, но я хотя бы не лишён вкуса.
Мне хочется делать кино, которое бы действовало на зрителя так, как я задумывал. А не кино, на которое дрочили бы серийные убийцы.
Не уверен, что кино должно развлекать. Мне интереснее кино, которое ранит. Я люблю “Челюсти” за то, что с 1975 года не купаюсь в океане.
Я уверен, что некоторые люди снимаются в кино, только чтобы получать в ресторанах столики получше.
В нашем районе киноиндустрию никогда не воспринимали как что-то недосягаемое. Чувак, живший через дом от нас и каждый день выходивший в халате за газетой, был Джорджем Лукасом.
Для актёров у меня простые правила: приходи, выучив текст. Я не против дискуссий, для чего это нужно или какова драматическая композиция сцены, с тем, кто сделал домашнее задание. Но не с тем, кто просто мучается от похмелья.
Я в ответе за то, как я заставляю зрителей себя чувствовать, и мне хочется, чтобы они чувствовали себя неуютно.
Всякий, кто смотрит по сторонам, чтобы достичь гармонии, – идиот или серьёзно болен.
Воинственность помогает делать кино. Так же, как паранойя, боязнь провала и навязчивое желание всем нравиться.
Достаточно иметь страсть и любую сраную идею, чтобы люди пошли за тобой. Потому что им нужно за кем-то следовать.
Режиссура – это работа. Клёвые мелочи вроде придумывания кадров занимают один процент времени. Остальные 99% – это попытки собрать всё вместе, когда всюду вокруг долбаный хаос, и чинить поломки приходится собственным дерьмом. Работа режиссёра – сохранять убеждение, что результат стоит тех денег, крови и пота, которые на него потрачены.
Киносъёмки легче всего описать так: ты пишешь акварелью что-то, расположенное в трёх кварталах от тебя, глядя через телескоп, сорок человек держат кисть, и ты командуешь ими с помощью рации.
© Дэвид Финчер, кинорежиссер, 46 лет, Голливуд. Esquire, февраль 2009.